После прочтения Блаватской тодды всегда казались мне чудесной сказкой, таинственными племенами, живущими в глубине джунглей Нилгири, доступ к которым открыт только посвященным. Но судьба совсем невзначай свела меня с тоддами, приобщила к их древней культуре и установила тесные дружеские связи.
В самом конце декабря 2004 года, мы волей случая оказались в Нилгири (Голубых горах). Приехали 25 декабря в Бангалор, там жуткая суматоха, на вокзалах сумятица в связи с цунами, поезда в южном направлении не идут, дороги размыло. В запасе до встречи Нового года в буддийском монастыре оставалась почти неделя, и тут кто-то предложил, а не поехать ли вам в Нилгири – там красиво и тихо. Мы ухватились за эту идею, тут же на ум пришел маршрут Блаватской, и, купив билеты на ночной автобус, поехали в Коимбатор. Хотя автобус шел ночью в темноте, на поворотах его фары порой ярко освещали отдельные участки гор, и они на самом деле были иссиня-голубыми, загадочный туман клубился над ущельями.
Рано утром мы приехали в Коимбатор. Это оказался большой, шумный промышленный город, центр текстильной промышленности Южной Индии. Мы сходили в музей, спросили про тоддов у сотрудников, те лишь развели руками: «Какие тодды? Они ведь любят тишину, нетронутую природу. А здесь сейчас такое столпотворение. Все наши тодды переехали у Ути (Уттакамунд), там их и ищите». Работники музея посоветовали съездить в древние храмы в пригороде Коимбатора. Один из них – древний храм огня Перур произвел неизгладимое впечатление.
Храм сложен из огромных, каменных глыб, колонны украшены чудной резьбой по камню. Входной двери нет, когда стоишь на пороге, то видишь сразу семь залов, в каждом из которых в большой каменной чаше горит огонь. Каждый следующий зал построен на возвышении, по сравнению с предыдущим, так что при входе все семь огней видны посетителю и расположены они строго по вертикали, один над другим. Да, древние владели секретами архитектуры и математики, сооружая такие удивительные храмы более тысячи лет назад. Еще поразило то, что жрецы благословляли пришедших, ставя точку на лоб не красной куркумой, как принято традиционно в индуистских храмах, а серым пеплом-порошком вибхути (который использует для благословения и известный индийский святой Саи Баба). В храме продавались лампадки с маслом буйволов, что тоже не характерно для индуизма, а больше распространено в буддизме в виде лампадок с маслом яка. Везде общность культур. А главное местный колорит, масло буйволов, это уже связь с древней традицией ведийских племен – тоддов.
В пять утра на следующий день мы отправились на автобусе в Ути. Удовольствие трехчасовой поездки по горам стоило всего 40 рупий. Впечатления от встречи рассвета в горах были незабываемы! Горы в лучах восходящего солнца были розово-голубыми. Нилгири – довольно высокая (максимальная высота 2300 метров) горная гряда, протянувшаяся на юге Индии, практически от западного до восточного побережья. Там никогда не бывает снега, горы круглогодично покрыты пышной тропической растительностью и благоухают цветами. Еще одна хитрая особенность, зимой там гораздо теплее, чем летом! Никто не знает, чем объяснить этот феномен. Но летом, когда вся Южная Индия изнывает от 40 градусной жары, земля покрывается громадными трещинами, в Нилгири бывает абсолютный холодильник по индийским меркам +18 градусов, зимой же +25. Природа вокруг была восхитительной, вдоль дороги стояли деревья без листьев, сплошь покрытые розовыми цветами, это были рододендроны. Высокие эвкалипты, соседствовали с пальмами. Ярко желтыми цветами блистали агавы, и множество других ярких и пестрых цветов покрывало горные склоны. Казалось, это поистине райский уголок земли. А главное, практически нигде не было жилья, следов человеческой деятельности, что так не вязалось с густо заселенной Южной Индией. И только за полчаса до приближения к Ути стали появляться чайные плантации, зеленые многоярусные склоны, засаженные ровно подстриженными зелеными кустиками чая, пошли жилые дома. Тогда я еще не читала “Высокий путь” и не знала, что Владыка настоятельно советовал Елене Ивановне отдохнуть и набраться энергии в Голубых Горах, как самой чистой и заповедной земле Южной Индии. На самом деле, эти горы необычайно красивы, располагают к отдыху и радости, более чем суровые Гималаи.
Мы приехали в Ути, скинули вещи в ближайший отель и сразу пошли искать проводника к тоддам. В турагенствах лишь качали головами, тодды – они живут так изолированно своей общиной, с нами не контачат, мы не знаем, куда вас вести. Покидая третье или четвертое агентство, следом за нами вышел молодой парнишка. Несколько робея, он сказал, что знает одного такого проводника к тоддам, но тот крайне своенравный и капризный, может отказаться идти с нами немедленно или запросить большие деньги. Деваться было некуда, время поджимало, мы сказали: «Веди». Юноша привел нас к неказистой избушке на пригорке, из кое-как сколоченной калитки выглянул заспанный проводник, он несколько оживился, увидев трех бледнолицых туристов. Но сказал, что ему нужно помыться, поесть и через час другой он готов пойти с нами. Мы смиренно остались дожидаться его на опушке пред домом, он вытащил нам целый ворох фотографий, писем и благодарственных открыток от иностранцев, которых водил по Голубым горам. Оказалось, что это не простой шабашник-частник, а лицензированный гид, которого рекомендуют все зарубежные путеводители для похода к тоддам, но мы Lonely Planet не читали, и про заслуги его ничего не знали.
Проводника звали Синий, когда он предстал перед нами через полтора часа и представился, мы подумали, что лучшего имени ему и не дать. Он на самом деле был весь синий, иссиня темная кожа (проводник был явно из негроидной расы), голубая рубашка и синие брюки. Синий сначала заломил бешеную сумму. Но, узнав, что мы русские, а русских туристов у него до сих пор не было, снизил до 600 рупий. После сорокаминутной поездки на пригородном автобусе мы вышли на остановке. Там было на редкость многолюдно. Оказалось, что здесь расположена местная киностудия (филиал бомбейского Болливуда) и полчища индусов устремляются сюда, наблюдать, как снимаются фильмы.
Мы прошли мимо съемочных площадок, где под открытым небом снимались какие-то сцены из жизни раджей, и, спустившись с пригорка, вскоре вышли на ровную поляну, где стояли необычные хижины-кибитки с полукруглыми крышами. «Тодды» - надменно и важно сказал Синий. Мы, честно сказать были не готовы, что вот здесь в получасе ходьбы от шумной киностудии могут жить тодды. Да и сами избушки больше походили на декорации к каким-то фильмам (мы все еще не отошли от впечатлений студии), чем на жилища тоддов. Они были какими-то неестественно, декоративными. Мы выразили недоверие, сказав: «Какие же это тодды? Это продолжение съемочной площадки!» Синий хмыкнул про себя и повел нас дальше, избушки по одной-две были разбросаны вдоль дороги, но хозяев в них не было, все ушли на полевые работы.
Мы шли где-то около получаса, пока не обнаружили обитателей в одной из избушек, это была женщина с двумя маленькими детьми. Она больше походила на индианку, была одета в сари, и очень смугла. Женщина тут же деловито вынесла свое рукоделие и стала нам предлагать купить, предложила чай или кофе (тоже за деньги). Было видно, что она привыкла зарабатывать на туристах. Мы же были в полном разочаровании: «Какие это тодды? Тодды должны быть как у Блаватской!» Тут произошел наш первый конфликт с Синим. Он сказал: «Вот ваши тодды. Расслабьтесь и пейте чай, потом пойдем дальше любоваться природой». Мы возразили, что он не получит ни копейки, пока не покажет нам настоящих тоддов. Синий стал бить себя в грудь, кричать, что он заслуженный проводник, водил сюда десятки иностранцев и все были довольны этими тоддами, а нам надо не бог весть что. Но, потом приумолк (все-таки деньги для него были главное) и угрюмо повел нас дальше.
Мы пришли к довольно большому поселению, где помимо хижин стояли и каменные дома. На пороге сидели женщины и дети. Но там повторилось все то же самое, опять стали предлагать купить традиционные народные вышивки. Единственно, на опушке нам показали одиноко сидевшую старушку и сказали, что ей уже 102 года. Бабушка явно не тянула на этот возраст, хотя у тоддов часты долгожители, как мы узнали позже. Может старушке, на самом деле, было столько лет. Тут же женщины нам объяснили, чем отличаются старые женщины тодды от молодых. До 1947 года всем девочкам тоддам делали татуировки в виде браслетов на руках и ногах, но после принятия независимости Индией, цивилизация стала доходить и до тоддов, этот обычай отменили. Старые женщины тодды до сих пор с гордостью показывают свои татуировки. В этой же деревне нам показали небольшую фабрику по производству эвкалиптового масла, которую содержат тодды. Было очень интересно осмотреть чаны, где парится эвкалиптовый лист, специальные печи, невысокие глинобитные избы-землянки, в которых расположено нехитрое производство. Правда находится в такой землянке долго немыслимо, пары эвкалипта настолько разъедают слизистую, что скоро начинаешь задыхаться и беспрерывно кашлять. Мы купили на память флакончики с эвкалиптовым маслом и покинули фабрику.
Синий спросил, довольны ли мы этой деревней, но мы были явно разочарованы и не хотели идти любоваться природой. Мы требовали от проводника, чтобы он показал нам храмы и настоящих тоддов, а не эту явную смесь тоддов с индусами. Синий обозлился еще больше, он негодовал: «Чего вы хотите? Те тодды, что вам нужны, вымерли двести лет назад! Разве это не тодды? Все иностранцы счастливы, увидеть их! Только сумасшедшим русским нужно что-то еще! Хорошо, сейчас я вам покажу таких тоддов, которых никто из туристов не видел. И попробуйте мне сказать, что они не настоящие! » Синий быстро зашагал вперед, не оборачиваясь на нас, мы что есть мочи припустили следом. Скоро мы вышли на проезжую дорогу, по которой приехали ранее к киностудии. Автобусы видимо ходили не часто, Синий за автостопил какой-то грузовик. Благо в индийских грузовиках кабины вместительные, туда может набиться до десяти человек, но залезать в кабину – очень высоко. В кабине без нас было 4 индусов, с нами стало 8.
Мы сидели на полу железной кабины и на каждом ухабе подпрыгивали в воздух. Приключение было что надо! Но вот незадача, мы ехали обратно в сторону города, а не дальше в джунгли. На одном из поворотов водитель высадил нас, отказавшись от денег за проезд. Тут была вполне цивильная автобусная остановка и несколько продуктовых магазинов. Мы недоумевали, какие тодды могут жить здесь, так близко от цивилизации? Мы углубились в эвкалиптовый лес и спустя минут двадцать вышли к поселению. Наконец нашли, что искали!
Открывшаяся нам картина, потрясала. На большой площадке, перед каменной колонной, чем-то похожей на обелиск, стояло около двадцати рослых мужчин, на плечи которых были накинуты попоны с красно-черной вышивкой с традиционным орнаментом тоддов, они все дружно пели красивыми голосами песню на неизвестном, распевном языке. К нам подошел один мужчина с тросточкой, что не участвовал в песнопениях, поприветствовал Синего и объяснил, что сегодня особый день – праздник подношения соли буйволам. Поэтому в этой деревне, на площади перед храмом собрались все мужчины, и пришел сам верховный предводитель тоддов. Песнопения плавно перешли в собрание, где мужчины стали обсуждать свои насущные вопросы с предводителем, мы же пошли к женщинам.
В этой деревне было куда больше белых каменных одноэтажных домов, чем традиционных избушек с закругленной крышей. На полянке перед домами торжественно сидели почетные старухи. Их было всего две, но все мужчины и женщины, проходя мимо, не забывали поклониться им и выказать почтение. Как сказано у Блаватской, так оказалось и в действительности, тодды до сих пор почитают женщин больше чем мужчин. Женщина сама выбирает себе мужа, но времена, когда женщина имела нескольких мужей, уже прошли, сказывается жизнь в социуме. Дети ходят в школу, где изучают тамильский и английский. Женщины заняты традиционной вышивкой, вышивают салфетки, скатерти, шали, одежду древним орнаментом тоддов, потом все это сдают в кооператив в Ути, или сами продают на рынке. Мужчины продолжают дело предков, разводят священных буйволов. Хотя нередки случаи, когда мужчины тодды устраиваются на государственную службу, где пользуются большим успехом и быстро делают карьеру. Ведь тодды более собранны, ответственны и работоспособны, нежели индусы. Как нам сказали, верховный предводитель тоддов, раньше был членом местной думы, занимался социальной политикой в Ути. Мужчина с палочкой, что первый приветствовал нас, был полицейским, причем карьера его была успешной и он не оставил бы службу, если бы не вышел досрочно на 
пенсию в связи с ранением в ногу.
Но, эти подробности мы узнали позже. Сначала мы познакомились с почетными старухами. Почетной старухой у тоддов становится любая женщина старше 70 лет, ей ничего не надо делать, только сидеть торжественно на собраниях и раздавать благословения. В этой деревне всего две почетных старухи, одной – 72, другой – 75 лет. Они с интересом смотрели на мою маму, сказали, что когда ей будет 70, пусть приезжает к ним почетной старухой, а то у них нехватка старух. Мы приняли их предложение. Вообще, у тоддов велико почитание матери, в языке нет слов – девочка, девушка, женщина. Девочку от рождения называют “молодая мать”, потом “зрелая мать”, а в старости “почитаемая мать”. Поклонение матери, не лежит ли его корень в почтении к Матери Мира?
Собрание закончилось, и все тодды приступили к трапезе. Нас тоже радушно пригласили. На одноразовые тарелки, прессованные из бананового листа, обильно положили рис, сладости, фрукты. До еды все выпили по стакану буйволинного молока. Мы попробовали молоко священных буйволов, оно оказалось очень жирным и чуть сладковатым. Во время трапезы нас представили верховному предводителю тоддов. Это оказался высокий, статный мужчина средних лет, приятной внешности. Он представился Сатья Раджу, это официальное индийское имя, как записано в паспорте. Своих подлинных имен тодды не открывают индусам и иностранцам. Сатья Раджу понимал и немного говорил по-английски, но с царственным величием попросил, чтобы его переводили. У нас в итоге был тройной перевод, бывший полицейский переводил его с языка тоддов на тамильский, Синий с тамильского на английский, я с английского на русский.
Как выяснилось, Сатья Раджу очень образованный человек и много читает. Он знает о существовании книги русской путешественницы XIX века о тоддах, но судить о ней может лишь со слов американского исследователя, который изучал жизнь тоддов в 60-x годах и издал несколько книг на английском. По словам Сатья Раджу, то, что он слышал про описание жизни тоддов Блаватской, сегодня выглядит фантастично. Тодды утратили знания предков и сейчас не обладают такими сверхспособностями. Численность общины увеличилась с 700 до 1800 человек за счет смешанных браков с другим племенем котов и тамилами. Тодды больше тяготеют к цивилизации, покупают телевизоры, уезжают в город, многие отказываются следовать традиции предков и поклоняться священным буйволам. Сатья Раджу выразил сильное желание иметь книгу Блаватской на английском, мы предложили ему помочь, найти книгу и привезти тоддам. Так мы познакомились с верховным предводителем тоддов. Сделали совместное фото на память, и он удалился по своим делам.
После еды нам показали эвкалиптовую рощу, где паслись священные буйволы. Но подходить близко не разрешили, вдруг буйволам не понравится. Тем более у них сегодня праздник. Сказали, что раньше всех пришельцев сначала показывали буйволам, если те признавали гостей за своих, то гостей пускали в деревню, если нет, то чужакам приходилось поворачивать обратно. Сейчас все изменилось, в деревню приходят и чиновники тамилы, и почтальоны, разносящие почту и пенсии почетным старухам, и учителя из школы. 
Приезжают продавцы с товаром из магазинов Ути. Столько народа, разве всех их покажешь буйволам!
И в завершение, самое главное – нас повели к святая-святых – древнему храму тоддов. На нас злобно смотрел низкорослый и крайне худой верховный жрец (что для тоддов не свойственно, обычно это крепкие молодцы высокого роста). Жрец приютился с парой рослых учеников у ограды храма, весь его вид выражал неудовольствие, но раз верховный предводитель дал добро, ему оставалось лишь молча подчиниться. Мы подошли к храму, сложно описать свои чувства. Храм напоминал огромный муравейник! Сначала мы не увидели каменного основания, а лишь соломенную крышу в форме конуса высотой около 3-4 метров. Бывший полицейский так и продолжал быть нашим гидом. Он указал на каменное, круглое основание храма, которое было, как бы врыто в землю, к нему вели ступеньки. Каменное основание украшали разные геометрические орнаменты, смысла которых мы не знали. Как сказал гид, каменное основание очень древнее, ему более 2 тысяч лет, оно представляет собой маленькую комнатку, где может разместиться только один человек – жрец, ученики стоят у входа, подают необходимые предметы для ритуала. Крышу из соломы обновляют каждый год, она многоярусная и накладывается на готовый каркас. У входа в храм стоят очень древние, священные камни – менгиры, им тоже поклоняются тодды. Верховный жрец явно выражал свое неудовольствие от того, что чужеземцы ходили вокруг святыни и беззастенчиво фотографировали все вокруг. Мы не стали злоупотреблять его терпением и, осмотрев все, удалились на почтительное расстояние от храма.
Как сказал Синий, раньше не то что иностранцы, даже индусы не допускались за ограду храма, но все меняется, цивилизация наступает. Еще сказал Синий, женщины тодды не могут спускаться по ступенькам к основанию храма и заходить в него, это прерогатива только мужчин. Вот и поди разберись, вроде матриархат, женщина всем управляет в общине тоддов, а в святая-святых спускаются только мужчины.
Купив на память салфетку с традиционной вышивкой тоддов, мы еще раз поразились, какая же это тонкая и кропотливая работа. Салфетка вышита с обеих сторон и настолько ровно, будто на специальной машине, нет никаких узелков, неровностей орнамента. Солнце уже садилось, мы распрощались с тоддами и двинулись в обратный путь к автобусной остановке. Навстречу шли дети тоддов из школы, они остановили нас (видимо иностранцы были редкостью в деревне), попросили сфотографировать их и выслать фото. Девочки спели нам песню на языке тоддов в благодарность. Какой красивый, распевный язык!
На остановке Синий спросил, довольны ли мы его экскурсией. По нашим лицам было видно, что довольны, мы заплатили ему обещанные 600 рупий. Он стал более веселым и разговорчивым, всю дорогу шутил, что русские и, правда, ненормальные, никакие другие иностранцы его так много не гоняли. Синий просил выслать ему русский парфюм “Красная Москва”, который когда-то продавался в Ути. На следующее утро он не поленился прийти проводить нас на автобус до Майсура. Так завершилось наше первое знакомство с тоддами, но предстояла и вторая встреча.
Обещание свое нужно было выполнять. Необходимо найти книгу Блаватской на английском. Я подключила свою знакомую Маргарет, пенсионерку из Канады, которая безумно любит Рерихов и Россию и частенько приезжает в Пермь. Она взялась найти оригинал книги. Поиски были нелегкими. Оказывается, книга Блаватской “Загадочные племена на Голубых горах” была издана на английском только один раз в 90-е годы Калифорнийским теософским обществом и давно стала библиографической редкостью. За книгу запросили 500 долларов, но, узнав, что ее просят сами тодды цену снизили до 150. В августе 2005 года книга была у меня. Предстоял следующий важный этап переправить ее тоддам. В январе 2006 года мы снова были в Индии и хотя Ути не совсем вписывался в наш маршрут пришлось сделать крюк, чтобы вручить обещанный подарок.
Приехав в Ути, мы решили больше не связываться с Синим, а самим разыскать Сатья Раджу, благо у меня был его почтовый адрес, по которому я отправила фото и получила в ответ письмо с благодарностью от его помощника. Утро было неприветливо-хмурым. Настроение испортил и тот факт, что при отправлении в автобус на ходу пытался заскочить какой-то индус, не удержался и попал под колеса. В автобусе переполох, паника. Кондуктор невозмутимо вышел, вытащил бедолагу из-под колес, откинул в сторону, и мы поехали дальше.
Ехали мы больше часа, автобус все дальше увозил нас в горы, никто толком не мог сказать, где же находится та деревня, название которой написано на нашей бумажке. В итоге нас просто высадили у почты, номер которой значился в адресе. И тут началось самое интересное, ни работники почты, ни местные жители не знали, где же точно находится эта деревня. Одни посылали нас выше в горы, другие советовали ехать в обратную сторону, все разводили руками и говорили: “Спросите у тоддов”. Пришлось просто сесть на дороге и ждать первого встречного тодда. А когда он появится, бог весть.
Просидев минут 15, мы увидели его. К нам без сомнения шел тодда! Высокий, сухопарый мужчина в возрасте изящно опирался на бамбуковую трость. На нем была рубаха и длинная белая юбка с золотой каймой (все мужчины тодды носят такие юбки). Вообще тоддов можно сразу отличить в толпе от индусов даже если они одеты как все, у них особая грация, уверенность, спокойствие в каждом жесте и движении. Тодда подошел к нам, прочитал адрес, сочувственно улыбнулся и сказал: “Вы вряд ли найдете Сатья Раджу. Это просто почтовый адрес, на который приходят письма ему. Где он живет большая тайна! Он всегда живет в разных местах и даже тодды не знают его точный адрес. Если вам повезет, вы увидите его, если нет, то нет”.
Мы приуныли, кому отдать книгу, как узнать, где Сатья Раджу? Мы так долго добирались сюда и вот – неудача. Сев в автобус мы поехали обратно, но решили все же выйти в том месте, где находится храм тоддов, узнать – может они нам подскажут, где найти Сатья Раджу. Придя в знакомую деревню, мы увидели безрадостные изменения и здесь, женщины стали усиленно предлагать нам купить свои вышивки, наперебой говоря, что жить стали лучше, сейчас к ним привозят группы туристов и индусов и иностранцев, так что бизнес идет. С их слов мы узнали, что храм показывают ныне всем экскурсантам, так решил глава деревни – дополнительная прибыль. Появился и сам глава деревни, наш старый знакомый, поблагодарил за фото, что мы посылали на его адрес. Мы спросили про Сатья Раджу, он сказал, что сейчас все тодды на свадьбе, что будет длиться три дня в одной из дальних деревень, там и верховный предводитель. Надежды найти его у нас не было, и мы оставили книгу и письмо для Сатья Раджу в этой деревне.
Уныло мы плелись до остановки, считая, что день прожит напрасно, и нам не о чем будет рассказать нашим канадским друзьям, поручение их выполнено лишь наполовину. Когда вышли на проезжую часть, еще одно печальное зрелище ухудшило настроение. Люди вытаскивали из озера легковушку, водитель видимо не справился с управлением на повороте, и машина улетела с горы в воду. Да, день был полон аварий на дорогах. Притихшие, мы сели в подъехавший автобус и нос с носом столкнулись с веселым, жизнерадостным тоддом в полном праздничном одеянии. Это был наш последний шанс!
Мы долго, в упор смотрели на него, еще не веря своей удаче. Он же видя, как наше внимание приковано к нему, стал ладонью постукивать себя по груди и радостно приговаривать ”Тодда! Тодда!” Да мы и сами видели, что он тодда, сейчас надо было выяснить, знает ли он Сатья Раджу. Тут же двое индийских парнишек доброхотов стали нашими переводчиками. Мы выяснили, что тодда зовут Наскин, он как раз едет после первого дня свадьбы, который празднует вся община тоддов в отдаленной деревне. Именно там находится сейчас и верховный предводитель тоддов Сатья Раджу. О, эта была удача, которую не выразишь словами! Ведь Наскин тут же предложил нам поехать на следующий день вместе с ним на свадьбу! На автовокзале в Ути Наскина встречала его семья: жена и двое дочерей. Женщины были одеты в традиционные индийские сари. Наскин сказал, что завтра утром он ждет нас у местного роддома, у него два дня назад родилась внучка, вся община тоддов придет поздравить его дочь с новорожденной, после все поедут на свадьбу.
На следующий день в двенадцать мы были у роддома. Наскин и его семья уже были там и радостно нас приветствовали. Сейчас Наскин был в обычной одежде, рубашка и брюки. В толпе сложно было бы признать в нем тодда. Постепенно к роддому стали собираться тодды. Особенно величественно выглядели пожилые пары, они все были в традиционных белых накидках с черно-красной вышивкой, держались величественно и степенно. Молодые женщины были в индийских сари, но когда их было много, я поняла, в чем отличие от индианок. Все женщины тодды были одеты в белые сари с малиновой каймой. Также женщину тоддов легко можно отличить от других по характерной прическе: волосы туго скручены в особые локоны и свободно лежат по плечам. Индианки же всегда собирают волосы. Тоддов собралось человек около тридцати-сорока. Здесь были и пожилые пары, и люди среднего возраста и молодежь. Все поочередно поздравили дочь Наскина с новорожденной. Нас тоже пригласили посмотреть на малышку. При виде роддома, особенно изнутри, начинаешь от всей души жалеть индийских женщин, это какие-то мрачные катакомбы, полная антисанитария, палаты на 40-50 человек, в окнах нет стекол, что такое постельное белье и пеленки там похоже вообще никто даже представления не имеет. В итоге мы посетили не только внучку Наскина, но еще двух новорожденных тоддов. Видимо это был день похода общины тоддов в роддом.
Всей гурьбой тодды потянулись к автобусной остановке, там уже стояли джипы, и один распорядитель всех рассаживал по джипам. Всем места в машинах не хватило, мы с Наскиным, его братом и группой женщин пешком пошли на автовокзал, нам велено было ждать там пустой джип. Пока стояли около автовокзала, откуда ни возьмись, появился Синий. Вид его был весьма плачевный, рука на перевязи в гипсе, на лице и шее шрамы. Он сказал, что какое-то время жил в Майсуре и попал в автокатастрофу, сейчас вернулся домой, поправляется. Увидев нас, он оживился, предложил свои услуги, но, поняв, в какой компании мы находимся, осознал, что мы в нем не нуждаемся. Как все же мир тесен!
Вскоре пришел наш джип. Мы туда все радостно поместились и поехали на свадьбу, по дороге подсадили еще пару мужчин тоддов и самого главного распорядителя. Мужчины затянули свадебную песню, она была очень ритмичной и кончалась коротким припевом, нечто вроде “Ух!” Мы ехали довольно долго, часа два, по какому-то жуткому бездорожью. Джип буквально прорывался сквозь заросли деревьев и лиан. Наконец выехали на широкую поляну, где уже стояло множество джипов, из которых выходили празднично одетые тодды в традиционных бело-красно-черных накидках. Наши мужчины и женщины, несмотря на тесноту и неудобство в машине тоже быстро переоделись. Сказали, что неудобно выходить на люди в повседневной одежде, надо быть в своей традиционной одежде тоддов.
Насколько хватало взора, вся поляна была усыпана тоддами. “Сколько же здесь человек?” - спросили мы. “Вся община Ути, человек не менее пятисот” – ответил Наскин. Мужчины, что ехали с нами, выстроились в шеренгу, положили друг другу руки на плечи и запев ту песню, что и в дороге, ритмично двинулись к поляне. Мы поспешили следом. Навстречу нам неторопливо шел сам Сатья Раджу. Велика была радость! Он нас узнал, поблагодарил за посланные фото. Мы же спешили сообщить ему главную новость, что привезли обещанную книгу! В этот раз предводителя тоддов переводил индус. Он представил его – профессор Майсурского университета, ведущий антрополог, больше десяти лет изучает жизнь тоддов. Доктор Сатьянараян был одновременно и фотографом на свадьбе. Оказалось, что он главный хронолог всей жизни общины тоддов, его приглашают снимать и освещать для газеты все важные события в жизни общины. За десять лет такой деятельности он собрал просто потрясающий фотоархив! Все торжественные моменты жизни тоддов были запечатлены им на пленку. В этот день у доктора Сатьянараяна было много работы, как у фоторепортера, но все же он периодически находил мгновения, чтобы пообщаться с нами.
Тодды – любовь доктора Сатьянараяна. Он сказал, что изучал жизнь и других племен Нилгири (бывал даже у злобных карликов мулла-курумбов в джунглях), но с тоддами никто не сравнится. Еще доктор Сатьянараян выразил свою давнюю мечту, он очень хотел бы, чтобы жизнь тоддов, их культуру, обычаи узнали в других странах мира. Ведь эта культура настолько самобытна, так уникальна: и язык, и обряды поклонения буйволам, и песни, и ритуальные танцы. Сатьянараян всегда считал Россию великой державою, в конце 80-х его как специалиста по древним племенам Индии хотели отправить с делегацией индийских историков и антропологов в Москву, но поездка, увы, не состоялась, Советский Союз развалился, а у новой России не было уже денег на реализацию таких масштабных культурных проектов. Так и остался доктор Сатьянараян жить с мечтой о посещении России.
Тем временем на поляне началось движение. Тодды образовали два больших круга, отдельно женщины, отдельно мужчины и стали водить нечто похожее на ритмичный хоровод. Движения их были подчинены той же залихватской мелодии, что все тодды пели в джипе, эту же песню пели мужчины-тодды, которые шеренгами подходили к поляне, где проводилось торжество. Похоже, эта песня, с энергичным припевом “Ух!”, была главной мелодией тоддов. Не стоит говорить, что все мужчины и женщины в хороводах были в традиционных вышитых бело-красно-черных накидках тоддов. Мужчины надевают эту накидку поверх белой юбки с золотой каймой и светлой рубашки, женщины поверх белого сари с малиновым платком-каймой. У всех мужчин в хороводе в руках были бамбуковые трости, на припеве “Ух!” они направляли свою трость в центр круга, будто нагнетали и концентрировали энергию в центре. Потом, когда хоровод закружился на полную мощь, в центр круга стали ставить детей, больных, стариков и почетных старух.
Нас как гостей тоже пригласили в центр круга. Объяснили, что те, кто стоит в центре насыщается общей энергетикой круга, исцеляется от болезней, набирается сил. Темп хоровода все ускорялся, движения мужчин становились более четкими и слаженными, похоже они вошли в экстаз и не чувствовали ни капли усталости. Энергетика внутри круга стала настолько мощной, что долго стоять там просто было невыносимо, поэтому, поблагодарив за честь, мы вышли из центра круга и присоединились к танцующим женщинам. Наблюдая за танцем со стороны, казалось, что все движения там максимально просты, и выучить его не представляет труда. Войдя же в общий круг с женщинами, мы поняли, что это далеко не так. Главное, нужно было не просто механически выполнять движения, и успевать в такт, но держать ритм и энергетику круга, что удавалось не всегда. В танце важны были не движения, а создание и нагнетание особой энергии круга, хоровода. Это чувствовал каждый, кто присоединялся к танцу тоддов. Хороводы водили еще больше часа, но мы, поняв, что не полностью овладели техникой танца, решили не мешать созданию общего энергетического пространства тоддов.
После хороводов был небольшой отдых, тодды общались между собой, живописно расположившись небольшими группами на полянке. Женщины выловили Сатьянараяна, притащили к нам и устроили долгую фотосессию, мы, похоже, перефотографировались со всеми кланами тоддов. Женщины любезно предоставили нам свои накидки и попытались сделать из наших волос нечто похожее на прическу тоддов. Но, увы, получилось лишь жалкое подобие, вместо густых, туго закрученных локонов тоддов, у нас вышли лишь жалкие крысьи хвостики. 
Женщины тодды недоумевали, почему у бледнолицых такие жидкие волосы, наверное, потому что не пьют молока буйвола. В это время молодожены проходили мимо собравшихся, и гости вручали им подарки. У нас тоже нашлись подарки для молодых, мы подарили невесте бусы из янтаря (символ далекого северного края), а жениху деревянную ручку, украшенную матрешкой с русской росписью.
После отдыха началась торжественная свадебная церемония. Она была крайне непродолжительна, минут 15-20. Молодые подошли к священному дереву этой долины, каждому дали в руки по веточке. Как нам объяснили, кто первым сможет своей веточкой стукнуть по лбу суженного, тот и будет в доме хозяин. Кругом была толчея, поэтому мы не смогли определить победителя. Дальше была трогательная сцена, молодожены пили мед из ладоней друг друга, скрестив руки. Потом жрец прочитал над ними благословляющую молитву и началась длинная фотосессия, все хотели сфотографироваться с молодыми. Фотоаппарат в индийской глубинке пока редкость, поэтому гости терпеливо ждали своей очереди у Сатьянараяна. Вообще быт у тоддов очень простой, поэтому, если захотите сделать памятный подарок на свадьбу, можно подарить самый дешевый фотоаппарат-мыльницу, молодые будут счастливы. Мы раздарили все наши карманные зеркальца тоддам, зеркала здесь тоже дефицит. Но у тоддов еще более отчетливо понимаешь, что не материальные блага делают человека счастливым, а жизнь в гармонии с природой, в любви и добросердечии к окружающим тебя людям. После церемонии всех пригласили на праздничный обед. Пища у тоддов очень проста: молоко буйволов, сладкий рис, фрукты. Нет никаких кулинарных изысков: жирных сладостей, или сильных специй, которые составляют неотъемлемый атрибут южно-индийской кухни. Тодды неторопливо отобедали и пошли осматривать жилище молодых.
Нас тоже пригласили поучаствовать в этом ритуале, пройти в дом и там пожелать удачи молодоженам. Дом молодых был вполне современным одноэтажным домиком, покрашенным белой известью. Он был построен из саманного кирпича, обмазанного глиной.
Обстановка крайне проста, большая кровать в спальне, в гостиной новый телевизор с диагональю не менее 80 см. Вообще, это болезнь всех индийцев, чем больше диагональ у телевизора – тем более состоятельная семья. Телевизор показывают всем гостям как главное сокровище семьи. Нигде нет никаких шкафов, стеллажей, одежду и книги по-старинке хранят в больших сундуках в прихожей (а ведь на Руси тоже когда-то было так).
Интересна кухня, вся задняя стена в любой кухне тоддов, представляет собой полки, где ровными рядами расставлена стальная посуда: горшки, чашки, кружки, котлы. Мы, начиная с первых жилищ тоддов, всегда удивлялись, для какого же полчища гостей нужно заготовить такое множество посуды? Нам объяснили, что все родственники, которые когда-либо придут в дом тоддов, должны иметь здесь свою посуду. К примеру, может дядя жениха всего пару раз за всю жизнь и навестит молодых, но для него должна быть приготовлена своя чашка, кружка, ложка и никто другой не имеет права к ним прикасаться и пользоваться. Этот обычай сохранился и у староверов Русского Севера, где каждый должен есть строго из своей посуды, и после прихода гостя не их рода-племени, чашка, из которой гость ел, тут же выбрасывалась. Слава Богу, за нами никто посуду не выбросил, благо мы ели из одноразовых тарелок, изготовленных из прессованных банановых листьев. Но обычай держать в доме посуду на всех членов семьи, которые могут когда-нибудь заглянуть в дом – очень примечателен.
Праздник закончился, и гости потихоньку начали разъезжаться. Предстоял еще третий день свадьбы, куда снова приедет большая часть общины. Ночевать в этой деревне остались лишь почетные гости – предводитель общины, жрецы, близкие родственники. На обратном пути нашей соседкой в джипе оказалась энергичная, разговорчивая женщина Атиста Малли. Она неплохо владела английским, из ее рассказов мы поняли, что она дочь предыдущего предводителя тоддов. Ее отец занимал этот пост более двадцати лет. Умер он три года назад, тогда община избрала Сатья Раджу. Как уже говорилось, должность предводителя общины пожизненная. И хотя Сатья Раджу по словам Атисты крайне молод, но община уважает его, ведь он работал в местном правительстве. Нелегко приходится Сатья Раджу, ему ведь нужно доказать свой непререкаемый авторитет и мудрость не только тоддам, но и всем племенам Нилгири. Их в подчинении у тоддов шесть, здесь и непокорные котты, и злобные мулла-курумбы. Поэтому поначалу Сатья Раджу часто приходил за советом к Атисте, спрашивал, как поступал ее отец в том или другом случае. Сейчас он уже сам освоился и со всем справляется.
Атиста очень приглашала посетить ее дом, она живет над ботаническим садом Ути (это одна из самых старых деревень тоддов), но, увы, времени у нас уже не было. Пообещали навестить ее в следующий раз. Простились мы с тоддами очень тепло, сейчас друзей в Ути у нас стало не менее трехсот, все тодды, бывшие на этой свадьбе. Наскин тоже оказался не простым тоддом, он глава одного из крупнейших родов. Так что судьба нас свела не случайно именно с ним, окажись на его месте рядовой тодда возвращающийся со свадьбы, вряд ли он взял бы на себя ответственность везти нас туда. Тогда мы бы не увидели Сатья Раджу и не сообщили бы, что привезли книгу. Каждый раз, наблюдая за хитросплетениями судьбы, не перестаешь удивляться, с какой точностью она сводит людей, как замечательно все устраивает на общее благо.
Прощаясь с тоддами, мы обещали помочь организовать их поездку в Россию, тогда это казалось на грани фантастики. Но нет ничего невозможного, когда я узнала о проведении Года Индии в России в 2009 году, то сразу вспомнила про тоддов. Как здорово было бы привезти их в Россию в рамках этой программы! Я написала доктору Сатьянараяну об этой идее. Он ответил незамедлительно, сказав, что созвонился со своими друзьями в Ути и те готовы приехать группой не менее двадцати человек, показать уникальные ритуальные танцы и хороводы, исполнить песни на древнем языке, привезти свои рукоделия. Сатьянараян написал также, что для него великая честь как ученому сопровождать эту группу. Надеюсь, что все наши планы воплотятся в жизнь, и в следующем году мы сможем приветствовать тоддов на русской земле.
